200 ШАГОВ МЕЖДУ ЖИЗНЬЮ И СМЕРТЬЮ
Иван СЛУХАЙ, генерал-майор в отставке,
участник Великой Отечественной войны 1941-1945 годов
председатель Московского комитета ветеранов войны

Председатель Московского комитета ветеранов войны Иван Анд­реевич Слухай 5 декабря отмечает свое 85-летие. Он родился в 1924 году в селе Успенка Зилаирского района Башкирии. Учительствовал, в 1942-м ушел добровольцем на фронт. Боевое крещение принял под Сталинградом. Доблестно воевал на разных фронтах, награжден многими боевыми наградами. В послевоенное время служил в Войс­ках ПВО. В общей сложности защите нашего Отечества отдал 45 лет. Автор ряда книг, сотен очерков и статей. Предлагаем читателю ю би­лейное интервью с отважным фронтовиком.

– Иван Андреевич, расскажите о наиболее запоминающихся эпизо­дах вашей жизни.

– Ярким, запоминающимся фактом было то, что в неполные 15 лет я стал школьным учителем. В один из дней 1939-го меня пригласил к себе секре­тарь Екатерининского райкома партии Оренбургской области Карыкин и предложил… Что вы думаете? Пойти трудиться учителем. К середине 1939-го международная обстановка замет­но осложнилась: Халхин-Гол, освобо­дительные походы в Западную Украи­ну и Западную Белоруссию, назревал конфликт на советско-финляндской границе. В связи с этим в армию взяли многих учителей-мужчин, школы оста­лись без преподавателей. Тогда руко­водство района нашло такой выход – направить в младшие классы в качес­тве учителей лучших учеников-стар­шеклассников. После длительных бе­сед и наставлений меня послали учи­телем 2-го класса в Доволенскую шко­лу Екатерининского района.

Никогда не забуду, с каким боль­шим волнением входил первый раз к своим ученикам. Но мне все же удалось установить в классе атмосферу дружбы и взаимопонимания между мальчишка­ми и девчонками. Я получил среднее образование и, работая в школе, окон­чил педагогический техникум.

– Ваши планы поломала война?

– В 17 лет я добровольно ушел в армию, после того, как наша семья по­лучила похоронку на моего отца, он погиб от вражеской пули при выполне­нии боевого задания в ночь с 14 на 15 февраля 1942-го. Боевое крещение принял под Сталинградом, а после этого завертелась фронтовая кару­сель. Не могу не вспомнить бои под Белгородом.

Там в нашем 214-м гвардейском полку 73-й гвардейской Сталинград­ской дивизии, в составе которого я воевал в годы Великой Отечествен­ной, появился "Бельгинский" бата­льон, геройский, как мы его потом на­зывали. А дело было так. Наш капи­тан-хирург Белгин заехал в свое село, оно было неподалеку от мест боев, и узнал, что вся его семья убита фашис­тами – как семья советского офицера. Капитан обращается к командиру ди­визии Семену Антоновичу Козаку: "Больше врачом я служить не хочу, прошу направить меня в строй, я дол­жен убивать немцев". Все уговоры были бесполезны. Встал вопрос: куда его направить? Ротным, но ротами тогда командовали лейтенанты и младшие лейтенанты, а тут капитан. Комбатом? Но он медик, нет опыта ру­ководства подразделениями. Назна­чили заместителем командира бата­льона. Но случилось так, что в первом же бою, немцы тогда в том районе пошли в наступление, погибает ком­бат. Командование батальоном при­нимает Бельгин и так организует обо­рону, что батальон в течение несколь­ких дней не отступил ни на шаг. Бата­льон стоял насмерть, он превратился в неприступный бастион.

Когда мы вступили в бой, нас было 272 человека, когда вышли из боя, ба­тальон подменили, осталось 16. Не все были убиты, большая часть бойцов по­лучила разной степени ранения. Когда раненых свезли в балку, чтобы укрыть их от огня противника, туда прорвался немецкий танк. Оказавшийся в числе раненых парторг полка Сушков, нес­мотря на то, что был тяжело ранен, выд­винулся ползком навстречу танку и гра­натой подорвал его, сам остался жив.

Навсегда в моей памяти остался и боевой эпизод, когда мы освобождали столицу Югославии – Белград. Там мне в буквальном смысле пришлось пройти 200 шагов между жизнью и смертью.

– 200 шагов между жизнью и смертью… Расскажите подробнее.

– В конце сентября разгорелись бои за Белград. 57-я армия продвину­лась на направлении главного удара на 130 километров, к исходу 15 октября большая часть столицы Югославии бы­ла освобождена, однако кровопролит­ные бои там не прекращались. Опор­ные пункты врага по нескольку раз пе­реходили из рук в руки. Наше командо­вание проявляло большую заботу о сохранении городских зданий с тем, чтобы сорвать замысел фашистов превратить красивый город в руины. И вот в один из таких дней бойцы 214-го полка взяли в плен вражеского офице­ра-сапера. На допросе выяснилось, что он лично знаком с командующим не­мецкой группировкой и вызвался напи­сать тому письмо с просьбой прекра­тить бессмысленное сопротивление и проявить благоразумие, капитулиро­вать. Командир дивизии генерал-ма­йор Семен Антонович Козак решил вос­пользоваться случаем и направить к немцам парламентера. Выбор пал на меня. И вот я, 19-летний старший лей­тенант, докладываю, мол, прибыл. "Вы зарекомендовали себя дипломатич­ным и находчивым офицером. Принято решение послать вас парламентером к командующему гитлеровскими войска­ми для вручения пакета, – Козак указал на лежащий перед ним большой запечатанный сургучом конверт. – Там уль­тиматум и письмо. Не скрою, задача сложная, опасная. От фашистов сейчас всего можно ожидать. Но от того, как вы справитесь со своей миссией, зави­сит жизнь многих людей", – добавил комдив, пожав мне руку.

Приказ получен. Как лучше доста­вить пакет? Улицы города узкие, идет беспрерывная пальба. Я принимаю такое решение. Развернув белый флаг, в сопровождении двух пленных немцев, один из которых владел рус­ским языком, выхожу на перекресток и твердым шагом направляюсь к по­зициям противника. Моя дерзость, видимо, произвела на гитлеровцев впечатление, стрельба стихла. Пере­до мной появились три фашистских офицера. "Что угодно?" – перевел пленный вопрос. Я объяснил через переводчика свою задачу. И тут поя­вился эсэсовец с перекошенным от злобы лицом. Он вскинул автомат и заорал: "Русиш капут!".

Держусь как можно спокойнее. Вскоре прибыл представитель коман­дующего немецкой группировкой в звании майора. У меня был приказ ком­дива передать пакет офицеру в звании не ниже майора. Передаю ему пакет и, четко повернувшись кругом, спокой­ным шагом направляюсь к своим. Од­нако перед этим эсэсовец что-то объяснял офицерам, я понял: он скло­нял их расстрелять меня. Встал вопрос, как идти, а пройти нужно было метров 200 по голой улице, уложенной булыж­ником. Побежишь – сразу застрелят, мол, убегающий, будешь идти медлен­но – уйдет уйму времени, опять-таки кто-то может не выдержать и начнет стрелять. Я решил идти строевым ша­гом, ведь выполняю почетную дипло­матическую миссию. И пошел. Спиной ощущал опасность, хотелось бежать, но я понимал, что за мной наблюдают сотни вражеских глаз, и показать хотя бы минутную слабость я не имел права. Вот уже за поворотом должны быть свои, казалось, все обошлось, но тут позади меня прогремел выстрел, пуля просвистела над моей головой. Две другие по касательной задели правую ногу: вероятно, стрелял в меня тот эсэ­совец-фанатик.

Мой поступок возымел действие. В ту же ночь на участке нашей дивизии 243 немецких солдата и офицера ос­тавили свои позиции и сдались в плен. Подобная картина наблюдалась и на других боевых участках. Вскоре был освобожден весь Белград. За свой подвиг я был удостоен ордена Красно­го Знамени.

– Свой день рождения вы празднуете в день воинской славы – День начала контрнаступления со­ветских войск против немецко-фа­шистских войск в битве под Мос­квой. Сегодня историки оценива­ют Московскую битву как одну из самых масштабных битв Второй мировой войны. А какова ваша оценка?

– Московская битва сыграла самую важную роль в Великой Отечественной войне. Почему она оказалась такой упорной со стороны наших войск и со стороны гитлеровских войск. Потеря Москвы для нас могла обернуться ка­тастрофой, не зря же родился лозунг: "Велика Россия, а отступать некуда, по­зади – Москва". Немцы понимали, что с захватом нашей столицы, как это было в Европе, СССР прекратит существо­вать как государство. Возьмут Москву – конец войне. К упорству гитлеровцев подталкивало и то, что они не были го­товы вести войну зимой. И с сентября 1941-го немцы сосредоточили все уси­лия на Москве.

Нам требовалось укрепить отсту­павшие с запада войска. Что так? Для людей, отступавших от Бреста, с мо­ральным надломом, мол, немца бить трудно и сложно, отступить на 20, 30, 40 км не составляло труда, они уже отступили на тысячу с лишним кило­метров. Так вот этих людей надо было поддержать, вселить в них дух стой­кости. Их поддерживали – по возмож­ности отступавшие части укрепляли свежими подразделениями, велась партийно-политическая работа… Де­лалось много, но…

Оборону укрепляли сибирскими дивизиями и дивизиями, прибывшими из Средней Азии. Воевали они прек­расно, многое сделали для обороны

столицы. Главная проблема ввода этих соединений в сражения состояла в том, что многие бойцы не были обс­треляны. Для каждого из них было важно выстоять в первом бою, не дрогнуть.

А потому была задействована тре­тья сила – народное ополчение. Мос­ква дала фронту 16 ополченских диви­зий. Они встали между отступавшими соединениями, между сибиряками и южанами и укрепили своей стойкос­тью фронт. Не потому что это были люди какого-то особого склада, а по­тому, что родились в Москве, где бы­ли их семьи, друзья, работа, кварти­ры, в которых они жили. Москва была их родным домом. Если воины из дру­гих регионов страны Москву защища­ли как столицу, то ополченцы защи­щали ее и как столицу, и как родной дом. А за свой дом сражаются до пос­леднего. Отступить за Москву означа­ло отдать свою семью, свой дом на растерзание фашистам, а потому ополченцы, как правило, стояли нас­мерть. Отдать свою жизнь на рубеже, от которого до твоей семьи, до твоих детей, до твоего дома, до твоего го­рода, тысячи километров, намного сложнее. Ополченские дивизии стоя­ли насмерть.

Но бои шли под Москвой, страна была напряжена, как струна. Все жда­ли развязки, и не только у нас в СССР. С взятием Москвы японцы могли на­пасть на нас, Турция… И когда Мос­ковская битва завершилась нашей по­бедой, то народ вздохнул. Народ ве­рил в Победу, народ знал, что Победа будет за нами, но утвердиться он смог в этом, когда фашистский вермахт по­терпел под Москвой поражение. Наши части выдержали и отбросили против ника от нашей столицы.

В Московской битве была вырабо­тана формула стойкости, которая за­тем использовалась в дальнейшем в войне. В ходе Московской битвы наро­дились новые военные кадры – от ко­мандующего до простого солдата. Те кадры, которые стояли под Москвой и выстояли, больше никогда не отступа­ли, где бы они ни воевали – под Ста­линградом, на Курской дуге...

Что касается самой Москвы? Пер­вое поражение гитлеровские войска потерпели 22 июля 1941-го, когда предприняли первый массированный авиационный налет… Немцы, как из­вестно, чтобы поработить страну, уничтожали с воздуха ее наиболее важные объекты, города, центры. Они поставили целью снести с лица земли и нашу Москву. Сначала со­вершали одиночные и групповые на­леты, а 22 июля на Москву двинулась целая гитлеровская армада. Наша противовоздушная оборона не толь­ко сдержала эту армаду, но и разгро­мила ее. Были уничтожены десятки самолета из 200-250. Это повергло Гитлера в уныние, как и немецкое во­енное командование: нарушен отра­ботанный, казалось бы, в совершенс­тве алгоритм. У немецких летчиков появилась боязнь нашей авиации и зенитных средств. С воздуха Москву разгромить не удалось. Это очень важный фактор в формировании на­шего высокого морального духа и превращения нашей столицы в неп­риступную крепость.

Большую роль сыграла молодежь, которая составляла основу МПВО – местной противовоздушной обороны. Наше руководство, понимая, что враг будет наносить удары по городу, соз­дало отряды МПВО, которые гасили немецкие "зажигалки", тушили пожа­ры, разбирали завалы, спасали людей

и одновременно вылавливали дивер­сантов.

И потом Москва ощетинилась фор­тификационными сооружениями: до сих пор можно встретить траншеи, эс­карпы, ежи, доты, дзоты, созданные в 1941-м… Тысячи москвичей, в основ­ном женщины и дети создали мощней­шую крепость, что также сыграло важ­ную роль в исходе битвы под Москвой.

Сильной составляющей высокого морального фактора стало то, что И. В. Сталин постоянно находился в Москве, в том числе и тогда, когда многие госучреждения были эвакуи­рованы. Отмечу, что Сталин зани­мался организацией эвакуации со­тен предприятий на восток, которые к декабрю сорок первого уже начали давать первую продукцию для войск, но сам остался в Москве. А вспом­ним торжественное собрание, пос­вященное 24-й годовщине Октябрь­ской революции, оно было проведе­но в Москве 6 ноября, и военный па­рад 7 ноября 1941-го. Тогда прямо с Красной площади войска уходили на фронт, укрепляя боевые позиции. Но главное было в другом, парад поднял дух наших бойцов и командиров, всего народа. Сегодня историки при­равнивают его к важнейшей боевой операции. Так вот инициатором и ор­ганизатором парада был Сталин. Его нахождение на своем посту гасило волны паники, а они были, и прида­вало накал боевым схваткам у стен Москвы в самый опасный период – в октябре-ноябре 1941 года.

Словом, Москва на протяжении всего времени оставалась, во-первых, единой по духу, и, во-вторых, стала мощным бастионом, готовым отра­зить любой удар врага.

– Наша страна готовится отме­тить 65-летие Победы в Великой Отечественной войне. Что, на ваш взгляд, обязательно нужно сделать в этот период?

– Этот вопрос наиважнейший для меня сегодня – участника войны и председателя Московского комитета ветеранов войны. Прежде всего, нуж­но все продумать до мелочей, не до­пустить ошибок, никого не обидеть, праздник должен стать для каждого фронтовика радостным.

Считаю, что обязательно нужно провести исторический военный па­рад. Ведь значение Победы не снизи­лось, наследие Победы ныне – мощ­ный моральный ресурс развития Рос­сии. Важно, чтобы по главной площа­ди страны прошли боевые части, бое­вая техника прошла. Но, в первую оче­редь, необходимо определить роль и место в параде ветеранов – участни­ков Великой Отечественной войны. Они должны стать главными героями парада, если так можно сказать.

Участников войны наградят юби­лейными медалями, а я считаю, что можно подумать о награждении фронтовиков орденами. И, конечно же, важным направлением подготов­ки к юбилею должна быть мощная со­циальная политика в отношении вете­ранов войны. В Москве, в некоторых других регионах приняты различные акты, позволяющие улучшить жизнь участников войны. Но единой полити­ки в стране нет. Считаю, должен пос­ледовать солидный жест материаль­ного воздействия со стороны феде­ральных органов власти в отношении фронтовиков, в том числе и в отноше­нии ветеранов, трудившихся на Побе­ду в тылу. И, конечно, нужно уже се­годня создать в стране праздничную напряженность, юбилейный настрой. Главный праздник страны должен быть ярким праздником!

Подготовил Анатолий ДОКУЧАЕВ,
«Патриот Отечества» № 12-2009