Бой у села Варваровка
Иван СЛУХАЙ, генерал-майор в отставке,
участник Великой Отечественной войны 1941-1945 годов,
председатель Московского комитета ветеранов войны
Наступала весна 1944 года. Чувствовалась подготовка наших войск к наступлению. 73-я гвардейская Сталинградская дивизия, в которой я служил, была переброшена под крупное село Варваровка. Сразу в глаза бросалась выгодность наших позиций. Мы своими передовыми траншеями возвышались над позициями противника. Видимость была километров 5 в глубину фронта. Лишь в низине, как чирей, возвышался довольно обширный курган, где, судя по всему, противник соорудил укрепленный пункт.
НАСТУПИЛ час артиллерийской и минометной подготовки. Шла огневая обработка переднего края противника. Я находился по распоряжению заместителя командира полка по политчасти майора Н. Михайлова на командном пункте комполка Героя Советского Союза полковника В. И. Давиденко. Но вот огонь перенесен в глубину обороны противника. Наша рота пошла вперед. Как всегда, я попросил разрешения быть в одной из них, рядом с солдатами. Командир полка не разрешил.
Было хорошо видно, как наши передовые подразделения вошли в Варваровку. Настораживало меня то, что они шли не цепью, как обычно в атаке, а нестройными колоннами. Капитан Шохин объяснил мне, что местность заминирована, подразделения идут по проходам, разминированным ночью нашими саперами. Однако невооруженным глазом было видно, что изредка наши бойцы подрывались на минах, видимо, тех, которые не были обнаружены саперами ночью. Командир полка заметно нервничал. В таких случаях он всегда грыз семечки. Он беспокоился о том, возьмут ли сходу наши роты злосчастный курган или залягут перед ним и понесут большие потери.
Заработал зуммер телефона. Докладывал командир передового батальона Бойко о том, что проводная связь закончилась. Нет больше кабеля. Он со своим батальоном скоро будет у подножья кургана.
Командир полка приказал мне взять двух связистов с катушками кабеля и выйти к последнему пункту связи. Самому оставаться на проводе, а связистам протянуть, как тогда говорили, нитку до батальонов.
Мы втроем быстро спустились в Варваровку, пересекли ее и вышли на западную окраину, ориентируюсь по телефонному проводу.
У телефона на концевой связи сидел беспомощный телефонист, один с карабином наготове. Я взял трубку и доложил командиру полка, что уже на месте, а связисты потянули провод в направлении кургана, где разгоралась нешуточная стрельба.
Командир приказал оставаться мне у телефона, а телефонисту незаметно добраться до командира батальона Бойко и через посильного доложить обстановку. Телефонист отправился выполнять задание. И в это время в трубке послышалась немецкая речь. Уловил ее и командир полка и напоследок крикнул: “Выполняй задание! Будь ближе к батальонам”.
Я оглянулся: “Нет ли где наших воинов?” Однако увидел то, чего не ожидал. Мимо меня верхом на лошади ехал солдат. Лошадь была без узды, но повиновалась ему. За хвост лошади был привязан станковый пулемет “Максим”. Я остановил его. Оказалось, что расчет пулемета подорвался на мине, а ему одному тащить “Максим” не по силам, тем более, что при нем еще несколько снаряженных лент патронами. Я приказал ему приготовиться к бою, но к его удивлению, не с фронта, а с тыла. К тому времени я уже понял, что немцы обошли нас с фланга и готовятся отрезать батальоны, вышедшие к кургану.
На мое счастье из соседнего здания, как потом оказалось, это была школа, вышел солдат саперного взвода. Я окрикнул его и попросил прислать ко мне командира взвода. Через 2-3 минуты прибежал старшина и доложил, что они после разминирования проходов ожидают дальнейших указаний.
Я приказал ему занять круговую оборону в этом добротном кирпичном здании, т. к., видимо, немцы могут пойти на соединение из двух флангов. Поскольку саперов было 12 человек, я счел возможным двоих взять к себе, чтобы усилить фланг, откуда наиболее вероятно могут появиться фрицы. И не ошибся. Уже минут через 10-15 немцы стали обстреливать из автоматов дом, в котором я находился. В телефоне все время раздавалась немецкая речь. Еще через какое-то время немцы подошли к “моему” дому с тыла вплотную. Слуховое окошечко с тыльной стороны дома не позволяло вести необходимое наблюдение, к тому же сектор обстрела был узок до невозможности. Отбиваться от наседавших немцев стало невозможно. Но тут помогли два обстоятельства. Как будто из-под земли появился минометный расчет, который возглавлял сам командир роты старший лейтенант Семен Соболь. Это он, расстреляв весь боеприпас на передовой, возвратился в поисках отставшего минометного расчета с запасом мин. Объяснил ему обстановку и попросил его присоединиться к нашей обороне. Да у него другого выхода и не было. Вот-вот должно сомкнуться фашистское кольцо и отрезать нас и наши передовые батальоны. Принимаем смелое решение. Вопреки всем правилам, ставим ствол миномета вертикально и бросаем в него мину. Она летит строго вверх, но все же падает со взрывом за домом. Слышатся ругань и стоны фашистов. Выпустив таким образом 6-7 мин, мы своими крошечными силами бросились в атаку. Немцы такой дерзости от нас не ожидали и стали спасаться бегством. Первым я достал очередью из автомата бегущего в маскировочном халате. Он уткнулся носом в землю и выругался крепким русским матом. Я побежал к нему со словам: “Прости, дружок. Я принял тебя за немца”.
Повернул его вверх лицом. На меня смотрели остывающие озлобленные глаза. Я разорвал комбинезон. Грудь фашиста украшали три фашистских креста. Я сорвал их, бросил себе в карман. Пока я возился с фашистом, мои соратники отогнали противника метров на 200. Я приказал всем возвратиться на исходные позиции. В телефоне заговорил зуммер. В трубке я услышал знакомый голос командира полка: “Продержитесь еще немного. Я послал вам вторую группу подкрепления. Первая во главе с помощником начальника штаба капитаном Петренко нарвалась на засаду и погибла. Вышла вторая группа во главе с капитаном Шохиным. Она скоро будет у вас". Действительно, через несколько минут эта группа была с нами. Но фашисты уже не пытались замкнуть кольцо и отрезать ведущие тяжелые бои наши батальоны.
Вскоре установилась связь с командиром батальона Бойко. Он доложил, что роты находятся у самой вершины кургана, но несут большие потери. Просил артиллерийского подавления огневых точек на самой вершине. Я передал просьбу комбата командиру полка. И тут же заговорили наши пушки. Снаряды ложились точно в цель. Огневые точки фашистов были подавлены. Курган взят. Немцы стали под нашим ураганным огнем убегать на запад.
Наступила боевая пауза. Командир полка перенес свой наблюдательный пункт в ту самую школу, которую мы обороняли. Подробно доложив обо всем, что произошло, я получил благодарность от командира полка со словами: “А теперь где-нибудь пристройся и отдохни”. Но тут появился почтальон, и я получил письмо, в котором 15-летний братишка Вася передавал просьбу матери подыскать на Украине хорошее местечко, где бы после войны можно было бы жить. Я тут же ответил: "Спешите, лучше села Варваровки не найдете”. Оно до сих пор стоит в моей памяти. Допусти я тогда оплошность, и не возьми командование на себя, немцы замкнули бы кольцо, в котором оказались бы батальоны полка и я в том числе. И чем бы это кончилось, можно было только гадать и догадываться.
Подготовил Анатолий ДОКУЧАЕВ,
«Патриот Отечества» № 10-2004
|